Я ЖИВУ В РОССИИ. И ПАСПОРТ У МЕНЯ ТАКОЙ, КАКОЙ ЕСТЬ. МЕНЯ УЖЕ НЕ ИНТРИГУЮТ АНКЕТЫ НА ТЕМУ ВНУТРЕННЕГО ГРАЖДАНСТВА. ЛЕТ 25 НАЗАД НАВЕРНЯКА Я БЫ УВЛЕЧЕННО ЗАПОЛНЯЛ ОКОШЕЧКИ «ДА» И «НЕТ» И ДУМАЛ, ЖДАЛ И ДУМАЛ, ВОТ ИНТЕРЕСНО, ЧТО ЖЕ МНЕ ВЫПАДЕТ?
Сейчас я этого не делаю. Многие вещи я уже определил для себя. Мне может что-то всерьез не нравиться и быть несозвучным, но я живу здесь и невзирая ни на что продолжаю чувствовать, думать и поступать так, как предполагает моя внутренняя организация. И все-таки вопросы не исчезают. Вопросы к самому себе. Внутренние вопросы к внутреннему гражданину.
Ты россиянин?
В паспорте в графе национальность (когда она была) значилось — русский. Но совсем недавно я нашел исчерпывающий ответ на этот вопрос и закрыл тему. Я — человек русской культуры. Так же, как есть люди европейской культуры или американской культуры… Это — не подразумевает национальную тождественность людей живущих в одной стране, но подразумевает общность языка, знание истории и культуры, норм, обычаев, соблюдение здешних моральных установок — общность этико-культурного базиса. Я русский в котором есть и север и юг, запад и восток и мне это нравится.
Смотришь ли ты телевизор?
Смотрю. Новости в виде бегущей строки — чтобы убедиться в том, что почти все мои оценки происходящего недалеки от истины. Кроме этого — документальные фильмы, каналы Культура и Спорт. Все. Больше ничего — ни фальшивых лиц, ни фальшивых слов, ни шутников, ни скандалов, ни сериалов. Каждый сам выбирает — хочет он ТВ-лоботомии или нет. Интернет ТВ? Нет. От монитора и так глаза болят.
Читаешь ли ты газеты и журналы?
Не читаю. Ни бесплатную газету Метро, ни глянец, ни мат, ни даже Спорт-Экспресс. Мне не интересна кем-то уже переваренная информация с готовым до степени легкой усвояемости анализом. Меня этим хотят развлечь, но я читаю другое. В фб, после новостной ленты — иногда могу пойти по дружеской ссылке и пробежать глазами газетную или журнальную заметку и сделать выводы. Но комментировать не стану — в сегодняшних «спорах глухих» не рождается истина, а виртуальная полемика, в отличие от реальной, вообще занятие бессмысленное — никто никого не слушает, за редким исключением, а обхамят и настроение испортят, как нечего делать.
Активен ли ты в социальных сетях?
Нет. Разочаровался. Я не искал здесь буквального единомыслия, но радикализм, тенденциозность и поверхностность суждений людей — обескураживают. Меня расстраивает модная непорядочность, отсутствие приличий, озлобленность и желание во что бы то ни стало высмеять все. Странно, но я благодарен фб — даже эта надоедливая социальная сеть — иллюстрация нашей непохожести и одновременно тест на взаимопонимание, который все ставит на свои места. Это, как если попробовать срастить ткани от разных людей и сделав гистологический срез, положить его под фб-микроскоп. Будет видно – что тебе можно пересадить и с какими клетками у твоих нет отторжения, а с какими — твои — несовместимы… «Есть вещи о которых лучше не знать» — слова из книжки «Механическая птица» Харуки Мураками — очень верные. И я бы не хотел видеть того, что вижу в дружеских постах в фб. Но вижу. И все чаще меня подмывает сказать фб-другу: «Опомнись. Это же пошло и неприлично». Но я не делаю этого по соображениям такта. Я просто перестаю общаться, хотя и не теряю надежды, что мы ведь, на сам деле, не такие, как в фб… Мы — умнее, добрее, порядочнее. И вне сети мы будем рады друг другу, как бы ожесточенно мы не пикировались.
Веришь ли ты в Бога?
Я — агностик, но верю во вселенские законы, которые суть Богом и именуются. Я крещеный в православном храме, но мне интересен буддизм с созерцательностью, индуизм с его сансарой и синто с отсутствием догматов. Я нечасто захожу в церковь и не соблюдаю обрядов, но при этом я живу в православной земле и не приемлю поругания ее религиозных святынь — хотя бы потому, что для значительной части людей живущих здесь эти вещи очень значимы. И если вера в Бога (со всеми необходимыми ритуалами) – единственная надежда, ее нужно оставить страждущим. Я уважаю право человека живущего на своей земле, чтобы его духовные ценности не были попраны.
Если ты русский, пьешь ли ты, как все русские?
Не пью в том лубочном смысле, в котором задан вопрос, включая отечественное пиво.
Слушаешь ли ты русский шансон?
Не слушаю потому, что мне он не нравится. Меня не волнует тюремно-ресторанная романтика. Блатняк – страшный привет из прошлого. Иногда мне кажется, что только тогда, когда «тзынь-тзынь-тзынь — владимирский цента-а-а-ал…» закончится, здесь, на этой земле что-то переменится. Кстати, русский рэп еще более смешная штука.
Болеешь ли ты за российский футбол/хоккей?
Да (без фанатизма). Я плохо знаю команды и игроков. А к тем, кто играет за иностранные клубы и чьи имена слышал, отношусь без пиетета — просто люди поехали на заработки в другую страну и все.
Тебе нравится современный российский арт?
Я отношусь к нему с интересом. Но я не вдохновлен премированным фаллосом на мосту, так же как мне не кажутся слишком удачными арт-проектами ни храмы из спринцовок, ни пляски в церкви. Я не хочу, чтобы сакральные какие-то вещи или места похабили, называя эпатажные глупости/гнусности — перформансом. А то, что где-то люди не хотят близко знакомиться с современным провокативным искусством и противятся его навязыванию — их право, тут их дом. Странно другое, столичные организаторы выставок, прекрасно понимают, что не стоит «В чужой монастырь со своим уставом”, но упорно лезут на рожон, не взирая на локальные традиции и ментальность. Плевок, при таком раскладе — вполне ожидаемая вещь.
Пользуешься ли ты крепким русским словом?
Да, вербально, хотя не делать это все труднее. Я старюсь сдерживаться — злоупотребление обесценивает подлинность эмоции. Я не использую ненормативную лексику письменно и в интернете (только в самых крайних случаях). Мат в виде букв — топорно некрасив, начисто лишен шарма и, главное, энергетики.
Что в этом государстве тебе не созвучно?
а) Его несамостоятельность, вторичность, обезличенность. Понятно, что мы в силу гео-политических условий находимся между западом и востоком и черпаем и с права и слева. Но этот, свойственный России традиционный космополитизм, уже граничит с заниженной самооценкой, черт бы ее побрал.
б) Недостаток любви. То, что любви здесь мало. Страна себя вроде бы любит, но не любит и не ценит людей которые в ней живут. Загадка это — родные дети вроде, а живут словно пасынки. А ведь люди этой трудной неласковой земли достойны большего уважения, они столько всякой дряни вытерпели
в) Судорожная активность. На энцефалограмме любой страны, буде такая снята, как у любого человека есть волны – подъем-снижение, подъем-снижение… У нас эти волны превращаются в зазубренную пилу, как во время приступа у эпилептика. Нет плана, нет идеи, системы, большого замысла, нет понимания того, что вообще хотелось бы иметь. Только – истерики, метания, скандалы, надрывы, смута, крайности, побоища, путчи, демарши.
г) Гражданственно-государственное расщепление и раздвоение. Имею ввиду болезненно странную тягу жителей этой земли и самой земли традиционно конфликтовать внутри себя. Одна половина целого (!), не просто спорит с другой, а гнобит, унижает и убивает другую. Нам словно в кайф, что нас разделяют, расщепляют, расслаивают. Мы до сих пор сами против себя.
Веришь ли ты в справедливость?
Да, верю. Даже если вместо нее сегодня я вижу ее бледную тень. Справедливости может не быть здесь и сейчас, но это не означает, что ее не существует вовсе.
Что для тебя свобода?
Самоуважение и самоограничение. Внутренние рамки, которые — не что иное, как уважение к другим людям. Человек лишенный внутреннего тормоза — не свободен.
Толерантен ли ты?
Еще несколько лет назад я был другим — гораздо более нетерпимым. Но чем больше я вижу вокруг дикой и необузданной агрессии, неумных и порой опасных и безответственных поступков у моих сограждан обличенных или не обличенных властью, тем тактичнее, вменяемее и рассудительнее я становлюсь. Я считаю, что нужно говорить. И обо всем можно договориться! Нужно только захотеть, подальше спрятать свои собственные интересы, амбиции, жажду власти и руководствоваться единственной целю — благом людей живущих здесь и сейчас. Не плевать друг в друга, не обливать грязью, не карать, не устраивать революции и погромы, а разговаривать и искать реальные, работающие компромиссы, которые сделают жизнь людей лучше. Все это при условии, как я уже говорил выше, «общности культурного базиса и единства моральных ценностей» — то есть если, можно объясниться и собеседник совершенно поймет, что ты имеешь в виду, а ты совершенно поймешь его.
Как ты относишься к законам страны в которой живешь?
Люди создающие законы, несовершенны. Созданные ими законы несовершенны, а решения странны. Но лучше несовершенный закон, чем совершенное беззаконие. Светофор может плохо работать, но если каждый решит, что правила дорожного движения не для него, это приведет к хаосу и одной гигантской автокатастрофе. Законы нужно менять и тех кто их пишет тоже. Но менять пока не на кого. А пока закон несовершенен, я надеюсь на внутреннюю человеческую мораль, которая вне политики, вне государства и вне общества, но позволяет отличать добро от зла и делать первое, не делая второго.
Есть ли у тебя национальные святыни?
Да, как у каждого человека у которого есть родина. Но, это — не гимн, не флаг и не звезды на кремлевских башнях. Мои святыни — не вполне вещественны. Это — русская земля, русское искусство, русская наука, русская медицина и еще более эфирное: русская душа, русский подвиг, русская вера. Звучит, возможно, довольно пафосно и размыто. Но уж, как есть…
Далек ли ты от народа?
Я и близок и далек (про водку, шансон и футбол см. выше). Я его часть. Я не отгорожен. Я в гуще. При этом я отдаю себе отчет в том, что я живу в России. Российская земля огромна и людей в ней очень много — плохих и хороших, мздоимцев и праведников, временщиков и патриотов, лентяев и трудяг, талантов и бездарей. Я не могу априорно любить их всех, это было бы обманом. Но при этом мне небезразличны сограждане и я знаю, что боль, голод, холод и несправедливость все чувствуют одинаково.
Бывает ли тебе стыдно за русских?
Не бывает. За себя бывает. Русские — разные. И как в любой нации, народе или этносе, среди русских есть те кто знает, то такое человеческое и национальное достоинство и те, кто об этом даже не догадывается.
Вообще, мне думается, что люди русской культуры словно устали и дремлют… Может от неуверенности или лени, а может от внутренней неспособности противостоять агрессивной необразованности и моральной деградации. Так или иначе, но они утратили какие-то важнейшие ориентиры, потеряли пассионарную искру, запутались в модном мультикультурализме, заигрались в западную совершенно надуманную политкорректность и словно побаиваются своей всегдашней образующей и направляющей роли, которую играли на этой земле — не дай Бог объявят националистами… Поэтому предпочитают как бы смело шутить поэтически.
Ты считаешь себя патриотом?
Хотел бы, но не считаю. И не потому, что слово "патриот" сегодня произносят с уничижительным и пренебрежительным оттеком и не потому, что назвать себя патриотом мне стыдно. Патриотизм он — без оговорок, он — ярый и слепой, как материнская любовь. Мой же, так сказать, пара-патриотизм не инстинктивен. Он — критичен. Мне не по нутру фальшь, показуха, двойные стандарты и небезразлично, что происходит на этой земле, где я живу, где жили мои предки, где жили и живут люди, которые любили меня и которых люблю я. И я связан с этой землей, связан сильно. И не хочу чтобы ее вновь рвали, делили, чтобы вновь — кровь и людские несчастья… Странное место, скажет кто-то. Соглашусь, есть и получше. Но там родина у кого-то другого.
Хочешь ли ты перемен?
Да, я хочу. Но не срочно и не прямо этим летом. Хочу чтобы хорошо лечили, чтобы хорошо учили, чтобы было по-умному, по-честному и надежно, чтобы без глупостей и профессионально, чтобы спокойно и уверенно, чтобы не урвал побыстрее и гори оно все синим планем, чтобы гордость за землю и за людей подлинная была. И не в стилистике уличных фестивалей с экзальтацией, радикализмом, непримиримостью, камнем или дубинкой в руке. Не ценой конфликтов, разгонов и арестов. Я не хочу трагедий, жертв и смертей. Я не хочу перемен ради перемен. Сломать уродливую ржавую машину, которая не нравится, жрет бензин, глохнет, плохо тормозит, отравляет воздух вонючими выхлопами и теряет пасcажиров, поскольку лишена подушек и ремней безопасности — смело, увлекательно и где-то даже по-максималистстки благородно. Но нужно ехать дальше. А сделать это, не построив новую или по крайней мере не заменив постепенно неисправные детали в старой — не возможно. А нам ехать. А в салоне — женщины, старики и дети... Слишком много у нас разрушено и если вдохновенно доломать то немногое, что уцелело — потом его не восстановишь. Мы почти разучились строить и создавать. А, кажется, именно это сейчас важнее всего.
Ходишь ли ты на митинги?
Нет. Хотя сначала сердце забилось. Но приглядевшись и прислушавшись я понял, что не верю тем, кто эти митинги организует. Эти люди мне не симпатичны. Они мутны, мелки и неконструктивны. За редким исключением, в их словах и интонациях фальшь и безответственность. Я не хочу, играть в чужие игры. А за тех кто ходит митинговать — я беспокоюсь. Люди по зову сердца и зову совести оказывающиеся втянутыми в провокацию, в авантюру начисто лишенную здравого смысла, могут пострадать. Ее конец — непредсказуем. И сколько бы мне не говорили, что туда идут за правдой, я остаюсь при своем мнении — туда ведут.
Итак, вопросы — заданы, ответы — получены. Моя земля обозначена. Мой дом здесь.
В паспорте в графе национальность (когда она была) значилось — русский. Но совсем недавно я нашел исчерпывающий ответ на этот вопрос и закрыл тему. Я — человек русской культуры. Так же, как есть люди европейской культуры или американской культуры… Это — не подразумевает национальную тождественность людей живущих в одной стране, но подразумевает общность языка, знание истории и культуры, норм, обычаев, соблюдение здешних моральных установок — общность этико-культурного базиса. Я русский в котором есть и север и юг, запад и восток и мне это нравится.
Смотришь ли ты телевизор?
Смотрю. Новости в виде бегущей строки — чтобы убедиться в том, что почти все мои оценки происходящего недалеки от истины. Кроме этого — документальные фильмы, каналы Культура и Спорт. Все. Больше ничего — ни фальшивых лиц, ни фальшивых слов, ни шутников, ни скандалов, ни сериалов. Каждый сам выбирает — хочет он ТВ-лоботомии или нет. Интернет ТВ? Нет. От монитора и так глаза болят.
Читаешь ли ты газеты и журналы?
Не читаю. Ни бесплатную газету Метро, ни глянец, ни мат, ни даже Спорт-Экспресс. Мне не интересна кем-то уже переваренная информация с готовым до степени легкой усвояемости анализом. Меня этим хотят развлечь, но я читаю другое. В фб, после новостной ленты — иногда могу пойти по дружеской ссылке и пробежать глазами газетную или журнальную заметку и сделать выводы. Но комментировать не стану — в сегодняшних «спорах глухих» не рождается истина, а виртуальная полемика, в отличие от реальной, вообще занятие бессмысленное — никто никого не слушает, за редким исключением, а обхамят и настроение испортят, как нечего делать.
Активен ли ты в социальных сетях?
Нет. Разочаровался. Я не искал здесь буквального единомыслия, но радикализм, тенденциозность и поверхностность суждений людей — обескураживают. Меня расстраивает модная непорядочность, отсутствие приличий, озлобленность и желание во что бы то ни стало высмеять все. Странно, но я благодарен фб — даже эта надоедливая социальная сеть — иллюстрация нашей непохожести и одновременно тест на взаимопонимание, который все ставит на свои места. Это, как если попробовать срастить ткани от разных людей и сделав гистологический срез, положить его под фб-микроскоп. Будет видно – что тебе можно пересадить и с какими клетками у твоих нет отторжения, а с какими — твои — несовместимы… «Есть вещи о которых лучше не знать» — слова из книжки «Механическая птица» Харуки Мураками — очень верные. И я бы не хотел видеть того, что вижу в дружеских постах в фб. Но вижу. И все чаще меня подмывает сказать фб-другу: «Опомнись. Это же пошло и неприлично». Но я не делаю этого по соображениям такта. Я просто перестаю общаться, хотя и не теряю надежды, что мы ведь, на сам деле, не такие, как в фб… Мы — умнее, добрее, порядочнее. И вне сети мы будем рады друг другу, как бы ожесточенно мы не пикировались.
Веришь ли ты в Бога?
Я — агностик, но верю во вселенские законы, которые суть Богом и именуются. Я крещеный в православном храме, но мне интересен буддизм с созерцательностью, индуизм с его сансарой и синто с отсутствием догматов. Я нечасто захожу в церковь и не соблюдаю обрядов, но при этом я живу в православной земле и не приемлю поругания ее религиозных святынь — хотя бы потому, что для значительной части людей живущих здесь эти вещи очень значимы. И если вера в Бога (со всеми необходимыми ритуалами) – единственная надежда, ее нужно оставить страждущим. Я уважаю право человека живущего на своей земле, чтобы его духовные ценности не были попраны.
Если ты русский, пьешь ли ты, как все русские?
Не пью в том лубочном смысле, в котором задан вопрос, включая отечественное пиво.
Слушаешь ли ты русский шансон?
Не слушаю потому, что мне он не нравится. Меня не волнует тюремно-ресторанная романтика. Блатняк – страшный привет из прошлого. Иногда мне кажется, что только тогда, когда «тзынь-тзынь-тзынь — владимирский цента-а-а-ал…» закончится, здесь, на этой земле что-то переменится. Кстати, русский рэп еще более смешная штука.
Болеешь ли ты за российский футбол/хоккей?
Да (без фанатизма). Я плохо знаю команды и игроков. А к тем, кто играет за иностранные клубы и чьи имена слышал, отношусь без пиетета — просто люди поехали на заработки в другую страну и все.
Тебе нравится современный российский арт?
Я отношусь к нему с интересом. Но я не вдохновлен премированным фаллосом на мосту, так же как мне не кажутся слишком удачными арт-проектами ни храмы из спринцовок, ни пляски в церкви. Я не хочу, чтобы сакральные какие-то вещи или места похабили, называя эпатажные глупости/гнусности — перформансом. А то, что где-то люди не хотят близко знакомиться с современным провокативным искусством и противятся его навязыванию — их право, тут их дом. Странно другое, столичные организаторы выставок, прекрасно понимают, что не стоит «В чужой монастырь со своим уставом”, но упорно лезут на рожон, не взирая на локальные традиции и ментальность. Плевок, при таком раскладе — вполне ожидаемая вещь.
Пользуешься ли ты крепким русским словом?
Да, вербально, хотя не делать это все труднее. Я старюсь сдерживаться — злоупотребление обесценивает подлинность эмоции. Я не использую ненормативную лексику письменно и в интернете (только в самых крайних случаях). Мат в виде букв — топорно некрасив, начисто лишен шарма и, главное, энергетики.
Что в этом государстве тебе не созвучно?
а) Его несамостоятельность, вторичность, обезличенность. Понятно, что мы в силу гео-политических условий находимся между западом и востоком и черпаем и с права и слева. Но этот, свойственный России традиционный космополитизм, уже граничит с заниженной самооценкой, черт бы ее побрал.
б) Недостаток любви. То, что любви здесь мало. Страна себя вроде бы любит, но не любит и не ценит людей которые в ней живут. Загадка это — родные дети вроде, а живут словно пасынки. А ведь люди этой трудной неласковой земли достойны большего уважения, они столько всякой дряни вытерпели
в) Судорожная активность. На энцефалограмме любой страны, буде такая снята, как у любого человека есть волны – подъем-снижение, подъем-снижение… У нас эти волны превращаются в зазубренную пилу, как во время приступа у эпилептика. Нет плана, нет идеи, системы, большого замысла, нет понимания того, что вообще хотелось бы иметь. Только – истерики, метания, скандалы, надрывы, смута, крайности, побоища, путчи, демарши.
г) Гражданственно-государственное расщепление и раздвоение. Имею ввиду болезненно странную тягу жителей этой земли и самой земли традиционно конфликтовать внутри себя. Одна половина целого (!), не просто спорит с другой, а гнобит, унижает и убивает другую. Нам словно в кайф, что нас разделяют, расщепляют, расслаивают. Мы до сих пор сами против себя.
Веришь ли ты в справедливость?
Да, верю. Даже если вместо нее сегодня я вижу ее бледную тень. Справедливости может не быть здесь и сейчас, но это не означает, что ее не существует вовсе.
Что для тебя свобода?
Самоуважение и самоограничение. Внутренние рамки, которые — не что иное, как уважение к другим людям. Человек лишенный внутреннего тормоза — не свободен.
Толерантен ли ты?
Еще несколько лет назад я был другим — гораздо более нетерпимым. Но чем больше я вижу вокруг дикой и необузданной агрессии, неумных и порой опасных и безответственных поступков у моих сограждан обличенных или не обличенных властью, тем тактичнее, вменяемее и рассудительнее я становлюсь. Я считаю, что нужно говорить. И обо всем можно договориться! Нужно только захотеть, подальше спрятать свои собственные интересы, амбиции, жажду власти и руководствоваться единственной целю — благом людей живущих здесь и сейчас. Не плевать друг в друга, не обливать грязью, не карать, не устраивать революции и погромы, а разговаривать и искать реальные, работающие компромиссы, которые сделают жизнь людей лучше. Все это при условии, как я уже говорил выше, «общности культурного базиса и единства моральных ценностей» — то есть если, можно объясниться и собеседник совершенно поймет, что ты имеешь в виду, а ты совершенно поймешь его.
Как ты относишься к законам страны в которой живешь?
Люди создающие законы, несовершенны. Созданные ими законы несовершенны, а решения странны. Но лучше несовершенный закон, чем совершенное беззаконие. Светофор может плохо работать, но если каждый решит, что правила дорожного движения не для него, это приведет к хаосу и одной гигантской автокатастрофе. Законы нужно менять и тех кто их пишет тоже. Но менять пока не на кого. А пока закон несовершенен, я надеюсь на внутреннюю человеческую мораль, которая вне политики, вне государства и вне общества, но позволяет отличать добро от зла и делать первое, не делая второго.
Есть ли у тебя национальные святыни?
Да, как у каждого человека у которого есть родина. Но, это — не гимн, не флаг и не звезды на кремлевских башнях. Мои святыни — не вполне вещественны. Это — русская земля, русское искусство, русская наука, русская медицина и еще более эфирное: русская душа, русский подвиг, русская вера. Звучит, возможно, довольно пафосно и размыто. Но уж, как есть…
Далек ли ты от народа?
Я и близок и далек (про водку, шансон и футбол см. выше). Я его часть. Я не отгорожен. Я в гуще. При этом я отдаю себе отчет в том, что я живу в России. Российская земля огромна и людей в ней очень много — плохих и хороших, мздоимцев и праведников, временщиков и патриотов, лентяев и трудяг, талантов и бездарей. Я не могу априорно любить их всех, это было бы обманом. Но при этом мне небезразличны сограждане и я знаю, что боль, голод, холод и несправедливость все чувствуют одинаково.
Бывает ли тебе стыдно за русских?
Не бывает. За себя бывает. Русские — разные. И как в любой нации, народе или этносе, среди русских есть те кто знает, то такое человеческое и национальное достоинство и те, кто об этом даже не догадывается.
Вообще, мне думается, что люди русской культуры словно устали и дремлют… Может от неуверенности или лени, а может от внутренней неспособности противостоять агрессивной необразованности и моральной деградации. Так или иначе, но они утратили какие-то важнейшие ориентиры, потеряли пассионарную искру, запутались в модном мультикультурализме, заигрались в западную совершенно надуманную политкорректность и словно побаиваются своей всегдашней образующей и направляющей роли, которую играли на этой земле — не дай Бог объявят националистами… Поэтому предпочитают как бы смело шутить поэтически.
Ты считаешь себя патриотом?
Хотел бы, но не считаю. И не потому, что слово "патриот" сегодня произносят с уничижительным и пренебрежительным оттеком и не потому, что назвать себя патриотом мне стыдно. Патриотизм он — без оговорок, он — ярый и слепой, как материнская любовь. Мой же, так сказать, пара-патриотизм не инстинктивен. Он — критичен. Мне не по нутру фальшь, показуха, двойные стандарты и небезразлично, что происходит на этой земле, где я живу, где жили мои предки, где жили и живут люди, которые любили меня и которых люблю я. И я связан с этой землей, связан сильно. И не хочу чтобы ее вновь рвали, делили, чтобы вновь — кровь и людские несчастья… Странное место, скажет кто-то. Соглашусь, есть и получше. Но там родина у кого-то другого.
Хочешь ли ты перемен?
Да, я хочу. Но не срочно и не прямо этим летом. Хочу чтобы хорошо лечили, чтобы хорошо учили, чтобы было по-умному, по-честному и надежно, чтобы без глупостей и профессионально, чтобы спокойно и уверенно, чтобы не урвал побыстрее и гори оно все синим планем, чтобы гордость за землю и за людей подлинная была. И не в стилистике уличных фестивалей с экзальтацией, радикализмом, непримиримостью, камнем или дубинкой в руке. Не ценой конфликтов, разгонов и арестов. Я не хочу трагедий, жертв и смертей. Я не хочу перемен ради перемен. Сломать уродливую ржавую машину, которая не нравится, жрет бензин, глохнет, плохо тормозит, отравляет воздух вонючими выхлопами и теряет пасcажиров, поскольку лишена подушек и ремней безопасности — смело, увлекательно и где-то даже по-максималистстки благородно. Но нужно ехать дальше. А сделать это, не построив новую или по крайней мере не заменив постепенно неисправные детали в старой — не возможно. А нам ехать. А в салоне — женщины, старики и дети... Слишком много у нас разрушено и если вдохновенно доломать то немногое, что уцелело — потом его не восстановишь. Мы почти разучились строить и создавать. А, кажется, именно это сейчас важнее всего.
Ходишь ли ты на митинги?
Нет. Хотя сначала сердце забилось. Но приглядевшись и прислушавшись я понял, что не верю тем, кто эти митинги организует. Эти люди мне не симпатичны. Они мутны, мелки и неконструктивны. За редким исключением, в их словах и интонациях фальшь и безответственность. Я не хочу, играть в чужие игры. А за тех кто ходит митинговать — я беспокоюсь. Люди по зову сердца и зову совести оказывающиеся втянутыми в провокацию, в авантюру начисто лишенную здравого смысла, могут пострадать. Ее конец — непредсказуем. И сколько бы мне не говорили, что туда идут за правдой, я остаюсь при своем мнении — туда ведут.
Итак, вопросы — заданы, ответы — получены. Моя земля обозначена. Мой дом здесь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий