Абсолютная пассивность

Много лет меня преследует мечта о сугубо обывательском отдыхе, который представляется мне состоянием оцепенения, внешне напоминающем коматозное и отличающееся от него добровольным приятием пищи. Я мечтаю о нем, как «о пенсии седой бухгалтер» у Пастернака. Я грежу о нем, как грезят о грядущей праздности примкнувшие к Гарибальди повстанцы в «Гепарде» Лампедузы. Я вспоминаю о нем, как «замерзая, вспоминают снег» в стихотворении Эмили Дикинсон: «Озноб – оцепенение – прощение».

Как остановить ветряную мельницу, вечно мелящую разнородную чушь языком нищего писателя? Помните, у Маяковского: «Уходите, мысли, восвояси, обнимись, души и моря глубь». Как прервать, хотя бы на считанные часы, безмолвную декантацию образов из пустого в порожнее? Как убедить властелина мысли не таскать дорогого гостя во сне и наяву по кочкам и ухабам воображаемой действительности, а дать ему выпить, поесть и отоспаться?

Я верю, что рано или поздно ответом на эти вопросы станет дежурный каприз фортуны.